Далее он всё делал сам - сам научился и готовить себе разные блюда; для него, как для учёного, смешивающего химические элементы, не составило большого труда научиться смешивать и пищевые ингредиенты в нужных пропорциях. Помощники, возможно, и хотели бы остаться жить и работать у него насовсем, - да он не хотел, поскольку ни в коем разе не желал пугать людей своим видом. Поэтому он был абсолютно одинок - единственное живое существо в огромном и пустом дворце. Лишь призрак, заколдовавший его и вернувший ему разум, не давал ему повторно сойти с ума. Так прошло около двух лет. И вот однажды ночью он увидел в холле, в одном из своих любимых кресел спящую девушку.
В первый момент он решил, что это небесное видение - настолько неожиданно было её появление, настолько она была красива; стройная и гибкая, с пушистыми тёмно-каштановыми волосами, вьющимися крупными кольцами и спадающими ниже поясницы. На щеках её играл яркий румянец, а всё лицо напоминало старинный итальянский портрет. Белое вечернее платье ночной гостьи также напомнило Рокки ангельскую ризу.
Дрожь пробегала по всему его телу, пока он её рассматривал; когда же девушка открыла свои большие карие бархатные глаза с длинными ресницами, его словно обожгло изнутри.
Да, Рокки ещё долго любовался бы этим очаровательным образом, если бы его не отвлёк своим окриком ещё один ночной гость - парень с чёрными как уголь волосами и синими глазами, который ещё долго гнался за хозяином замка по тёмному коридору, темнота которого на сей раз не оказалась спасительной. Позже, в ту же самую ночь, Рокки столкнулся с этим молодым человеком в этом самом коридоре, и сослепу вонзил когти в его руку...включил свет, желая узнать, что за непорядок...перепуганный парень закричал и обратился в бегство... После бегства парня хозяином замка на какое-то время овладел нервный смех, но вскоре он забыл о мужчине и думал уже только о прекрасной женщине.
Утром он нашёл ночную гостью ещё более прекрасной, чем накануне ночью; ему захотелось сказать ей что-то ласковое... Не желая пугать её своим видом, он заговорил с ней так, как говорил с помощниками - по замаскированным голосовым трубкам...
Сара терпеливо дослушала хозяина замка до этого самого места, где у него перехватило дыхание и он прервал свою повесть; тогда она воскликнула:
- Этого не может быть!
- Может - не может, но так оно и есть, - печально откликнулся хозяин замка. - Наверное, теперь тебе не хочется ни видеть меня, ни слышать моего голоса. А потому я тебя на время оставлю в покое.
И он вышел из комнаты, оставив Сару в глубокой задумчивости...
На следующее утро Сара окончательно собралась с мыслями. Теперь её завтрак был приготовлен и сервирован на столе. Она села за стол. Вскоре к ней присоединился хозяин замка и пожелал ей доброго утра. И она ласково ответила: - Здравствуй, Рокки.
- Скажи мне, дорогая Сара... - он начал и тут же запнулся... - Ты очень сердишься на меня... возможно даже ненавидишь меня после моего рассказа?..
- Вовсе нет, Рокки! - поспешно ответила Сара. - Я же знаю, что ты не злой и не жестокий! Ты был попросту безумен, не более того. Безумие - страшная вещь, от которой никто не застрахован, - тем более в таких собстоятельствах, какие были у тебя в ночь после твоего 23-летия. Всякий на твоём месте лишился бы рассудка; и я бы также его лишилась. Ты вообще достаточно наказан за прошлое; с чего же мне тебя корить, когда меня волнует не то, каким ты был, но каков ты сейчас...
Рокки: - Правда?
Сара: - Правда. Тем добром, что ты сделал для меня, ты искупил всё зло, которое невольно причинил Мэри и другим. Я должна не осуждать - благодарить тебя. За то, как ты ухаживал за мной и за то, что ты был так добр ко мне самого первого дня.
Тут она добавила: - А теперь, Рокки, поведай мне: как ты знал в тот самый первый день,где я была? Что я уходила в лесную заросль, или сходила вниз к дороге и так далее - как ты это видел, когда сам прятался от меня?
Рокки: - А ты поверишь мне, моя звёздочка? Я видел тебя в настоящем волшебном зеркале. Да, моя радость, в волшебном зеркале. Вот моё зеркало и, если хочешь, я научу тебя им пользоваться.
Он достал медный кубок незатейливого вида, наполнил его свежей водой и поднёс его Саре: - Нужно лишь загадать желание, кого ты хочешь увидеть - и ты увидишь его в зеркале вод. Хочешь увидеть, например, Дэвида, именем которого ты меня тогда называла?
Сара: - Потому что я была пьяна в стельку. Но я не против глянуть, как поживает этот негодяй, и вспоминает ли он обо мне.
И кубок показал Дэвида вместе с его отцом Леонардом. Последний в этот момент спросил сына: - А как же Сара?
- О, нет, нет, папа! - отвечал Дэвид, протягивая отцу руку с царапинами от Роккиных когтей. - Не говори мне ничего о той ночи, даже в виде намёка! О, нет!
- Вот как! - сказала тогда Сара. - О, Дэвид, Дэвид! Одно я могу верно сказать: ты - подлый трус!
Тут её взгляд внезапно коснулся бумажки на прикаминном столике. То был их с Дэвидом брачный документ. Всегда Дэвид с излишней гордостью носил его в кармане рубашки либо пиджака; но в ночь своего бегства из замка, перед тем как броситься в погоню за его таинственным хозяином, он неожиданно выложил бумагу на столик перед камином в холле. С тех пор ни хозяин замка, ни Сара не oбращали на эту бумагу внимания - да и не могли, при сложившихся ранее обстоятельствах.
Теперь же Сара тихо подошла к камину с этой бумажкой в руках, и бросила её в огонь со словами:
- Дэвид Крук, ты мне больше не муж!
Вскоре после этого Сара поправилась совсем. Теперь она гуляла по дворцовом саду вместе с Рокки. Во время одной из этих прогулок они присели отдохнуть на траве у фонтана, и Сара взяла белую ленту, сказала "Давай я тебе волосы заплету", и ловко зачесала длинные волосы Рокки в хвост.
Затем Рокки пригласил её в большую библиотеку своего замка. Сара спускалась туда по лестнице, прижимая к груди букет собранных в саду цветов и с цветами, вплетёнными в волосы вместо заколок. Рокки читал ей вслух, а она вкладывала цветочки ему в книгу вместо закладок.
Но прошло немного времени после этих светлых дней - и Сара затосковала. Отдыхая на траве в парке вместе с хозяином замка, она то и дело вскакивала, отбегала подальше и смотрела куда-то вдаль. Хоть Рокки и не знал точной причины, он понимал, что её что-то гнетёт; он стал ещё нежнее и деликатнее, но не решался расспрашивать свою гостью.
Но вскоре Сара сама решила во всём признаться.
- Рокки, ты не мог бы... - робко начала она и запнулась.
Рокки: - Что, моя дорогая, моя прелесть?
Сара: - Рокки, ты не мог бы отпустить меня навестить отца? Бедный папа не видел и не слышал меня уже несколько месяцев и, наверное, считает меня погибшей.
- Конечно, дорогая, - ответил Рокки. - Ты обязательно навестишь своего отца, а потом... -тут голос его дрогнул.- ...когда ты вернёшься?
- Не знаю, - сказала Сара. - Возможно, я вообще не смогу вернуться.
- Не сможешь вернуться... - повторил Рокки, чувствуя, как что-то оборвалось у него в груди. - Но почему, милая?
Сара: - Мало ли что может случиться... Может, я попадусь на глаза Дэвиду, и он заберёт меня к себе, и я уже не смогу от него избавиться, и...
Рокки: - Постой, - но ведь ты сожгла ваш брачный документ...
Сара: - Сжеть-то я его сожгла, но узнай это Дэвид, он ни за что не признает это законным расторжением брака. Скорее всего, он будет следить за каждым моим шагом, дабы я не убежала ещё в какой-нибудь замок... Поэтому может быть и так, Рокки, что мы больше не увидимся. Но я никогда тебя не забуду.
Тогда Рокки встал, вошёл к себе в замок и вскоре вернулся с кубком в руках.
- Возьми его себе, Сара, - сказал он, - пусть это будет мой прощальный подарок тебе.
Сара: - Кубок? Но ведь он тебе самому нужен!
Рокки: - Нет, он мне совсем не нужен. Пожалуйста, милая моя Сара, прими кубок желания от меня в дар, очень прошу тебя! Ты всегда сумеешь им воспользоваться, когда захочешь вспомнить обо мне...
Голос его дрожал, когда он произносил эти слова, дрожала и рука его, когда он передавал Саре кубок.
- Возьми ещё вот это, мой цветочек, - добавил Рокки, извлекая из глубин своей чёрной мантии две золотые монеты. - Вот этот золотой послужит тебе платой за дорогу, которая увезёт тебя... - он всхлипнул, но тут же сделал над собой усилие и сдержал рыдание, - а второй... второй золотой послужит тебе обратным билетом, если ты всё-таки решишь вернуться, и... Благословляю тот день, когда я встретил тебя!..
Сара поблагодарила Рокки за всё, бережно связала монеты и кубок в самодельный узелок-мешочек и, помахав на прощание рукой, сошла по склону холма вниз, к дороге. Увидев стоявшее там такси, она помахала водителю.
Таксист удивился, увидев здесь, в этом обычно безлюдном месте у насыпного холма с большим дубом у подножия молодую красивую женщину в странном старомодном платье со шнуровкой. Он опустил перед ней лобовое стекло, а она достала из узелка свой золотой "билет" на дорогу и протянула ему. Таксист посмотрел, потрогал, - монета самая что ни на есть настоящая и ценная, пригласил Сару сесть и повёз её к месту назначения.
Рокки тем временем вернулся домой и стал у окна, глядя вслед своей бесценной гостье, которую так любил. Ком, застрявший у него в горле с той самой минуты, когда Сара сказала "Возможно, я не смогу вернуться", всё более расходился. Только что с ним была его первая и единственная любовь, единственая его отрада, светлая улыбка, на миг озарившая жизнь этого некогда безумного, всеми покинутого грешника, - Сара Монфорте; она была лучом света, освещавшим ему эти мрачные стены, в которых он был принуждён жить. Нынче же она ушла от него, повторив дважды, что более к нему не вернётся; луч скрылся, и снова всё погрузилось во мрак; он снова был одинок, ужасно одинок - единственная живая душа в пустом дворце, который, казалось, давил на него всей громадой. Всё время, пока видна была фигурка Сары, Рокки, предаваясь этим размышлениям, изо всех сил сдерживал себя, словно боясь быть услышанным; когда же она скрылась за холмом совсем, он отошёл от окна, и всё, что за это время наболело у него на сердце, мигом прорвалось наружу. Он ничком опустился в кресло и отчаянно зарыдал.
А Саре не повезло: из-за проволочек, вызванных переводом таксистом монеты в долларовую сумму, она приехала в свой городок поздно вечером и постучалась в отчий дом, когда её отец уже спал. Открыла ей мачеха, которая встретила ещё ещё менее дружелюбно, чем обычно.
- Привет, Сара! - насмешливо сказала Луиза. - Вот ведь ты какая: где-то скрываешься чуть ли не полгода, и вдруг являешься, словно с неба сваливаешься! Да ещё в такой поздний час!
Сара, ожидавшая тёплой встречи с отцом, а не такого вот приёма, несколько растерялась.
- Прости меня, Луиза, если потревожила, - помедлив, сказала она мачехе, - но я пришла не спорить с тобой, а повидаться с отцом.
- Ах, девочка моя, - съязвила Луиза, - неудачное же ты время выбрала для своего визита! Кстати, откуда на тебе это платье, и что за узел у тебя в руках?
- Прошу тебя, Луиза, пeрестань, - взмолилась Сара, - я всего лишь хочу видеть папу, по которому я так соскучилась...
Тут из спальни донёсся голос Алекса:
- Луиза, никак Сара приехала?..
- Cпи, Алекс, - сурово сказала Луиза. - Я не позволю тебе вставать среди ночи. А тебе, Сара, и вовсе не следовало приезжать.
Этот ледяной приём со злыми насмешками произвёл самое тяжёлое впечатление на Сару. И она прежде всего подумала тогда о Рокки: как он там без неё?!
Она немедленно уединилась в своей бывшей детской, наполнила кубок водой из вазочки с цветами и загадала желание увидеть хозяина замка.
Тот безутешно рыдал, сидя всё также в кресле; его широкая грудь и плечи сотрясались от неудержимого плача; изо рта вылетали непрерывные громкие стоны, а крупные слёзы лились из воспалённых глаз потоками; вся его мантия уже промокла от слёз; от воспоминаний о Сариных словах "Мы больше не увидимся" он задыхался, и горло у него сжималось.
Глядя на него, Сара почувствовала, что у неё разрывается сердце и она сейчас сама расплачется. Ей стало так стыдно, как никогда в жизни, - как она могла сказать ТАКОЕ, наговорить ему столько необдуманно-жестоких слов, лишая его малейшей надежды?! Нет, они увидятся - сегодня, сейчас! К тому же, увидеться с отцом ей так и не дали; и Сара уже вовсю размышляла вслух: - Я еду обратно к Рокки...
Однако Луиза услышала эти душераздирающие рыдания через незапертую Сарину дверь и вскоре вошла к падчерице, надеясь обнаружить у той плачущего мужчину как минимум под кроватью. И очень удивилась, не обнаружив никого, кроме самой Сары, сидящей в кресле и глядящей в кубок с водой.
- Эй, Сара, что это значит? - спросила Луиза, подходя. И стоило ей только приблизиться, как она сразу же увидела в зеркале вод ТОГО,КТО ПЛАЧЕТ.
- Боже, какое страшилище! - вскричала Луиза, не веря своим глазам. - Так вот почему тебя так долго не было, Сара: он держал тебя в заточении!
- Нет и нет! - вскричала, в свою очередь, уязвлённая её словами Сара. - Рокки был и остаётся моим лучшим другом!
Луиза: - "Лучший друг", ха-ха-ха! Скажу тебе сразу же, Сара: ты дура! Более того: ты полоумная! Ты ополоумела от страха,в котором продержал тебя этот монстр. И как только ты сумела убежать?! Давай сюда кубок, я снесу его в полицию?
Сара вздрогнула и побледнела: - В полицию? Зачем?
Луиза: - Если бы рядом был полигон, я снесла бы твой кубок солдатам. Но ближайший полигон всё же за тридевять земель от нас, потому я и обращаюсь к славным полицейским нашего городка.
Сара ещё больше побледнела: - Так, значит...
Луиза: - Верно, Сара! Чудовище должно быть уничтожено, и я бы попросила об этом солдат, не будь они так далеко. А так я попрошу полицейских.
Сара: - Ради Бога, Луиза, не делай этого!
Луиза: - Тихо, Сара, спокойно! Я стараюсь для твоего же блага, Если монстра не убить, он и тебя вновь пленит, и ещё многих девиц в своём замке заточит! Давай сюда этот сосуд!
Сара: - Луиза, пожалуйста, не трогай кубок!
Тогда Луиза силой выхватила кубок из Сариных рук, расплескав воду, и направилась к двери.
- Луиза, ради всего святого, верни мне кубок! - крикнула Сара мачехе; та лишь холодно ответила: - Ты сама не понимаешь, что ты говоришь!
Сара: - Я сейчас же поеду к нему и предупрежу его!
Луиза: - Кого? Монстра? Будь спокойна, никуда ты не поедешь! Мне по праву причитается премия за указание местонахождения упыря, похищащего женщин, и я не собираюсь лишаться премии из-за какой-то запуганной дуры - тебя!
С этими словами она, держа в одной руке кубок, в другую взяла ключ и дважды повернула его в замке, запирая падчерицу. Сделав это, Луиза прямо в ночной рубашке, сменив лишь тапки на выходные туфли, отправилась в полицейское отделение.
Несмотря на поздний час, полицейские (в том числе и оба Крука - отец и сын) сидели на своих постах.
- Здравствуй, Дэвид, - сказала Луиза, входя, - здравствуйте, мистер Леонард. Я пришла сообщить вам, почему от нашей Сары так долго не было ни слуху, ни духу.
Леонард: - Дэвид что-то такое говорил про замок и про какое-то странное существо, а дальше - ни слова; и ни намёка на это слышать ни желал, как я ни старался.
Луиза: - Странное существо - это монстр, державший её всё это время в заточении.
- Монстр? - удивился другой полицейский, кторый не знал эту историю.
Луиза: - Ну да, монстр. А если вы мне не верите, я вам его покажу. Смотрите.
Она подошла к раковине подле дверей, наполнила кубок до краёв водой, аккуратно поднесла сосуд обратно к столу и, поставив его перед полицейскими, сказала: - Ну-ка, кубок, покажи мне монстра.
Кубок и показал.
Стражи порядка были ошеломлены. Дэвид был весь в холодном поту и бледнее своего платка, глядя на чудище, следы когтей которого остались на его руке.
Леонард, кое-что знавший об этом из сбивчивых слов сына, овладел собой первым: - Да, это тот самый монстр, который и Дэвида в ту ночь полоснул по руке. Луиза, насколько он опасен?
Луиза: - Дкмаю, что этот монстр очень опасен. Он похищает женщин и наверняка сосёт их кровь. Сара чудом от него спаслась, но прибежала такая перепуганная, что начала защищать страшилище, едва не убившее её; и наверняка она будет далеко не первой его жертвой.
Леонард: - Значит, страшилище должно быть ликвидировано немедленно. Ты помнишь дорогу, Дэвид?
Дэвид: - Да уж, хорошо помню.
Леонард: - Так ты будешь показывать дорогу.
Сказано - сделано. В путь отправилась вся полиция под руководством обоих Круков. Крук-старший был начальником, Крук-младщий - приоводником-гидом.
Часть полицейских отправилась в путь на вертолётах, так как весть о "кровососущем страшилище" облетела несколько городков штата, и их полиция присоединилась к охоте на чудовище. Отряд, ведомый Круками, потихоньку шёл пешком. Другие полицейские выехали на машинах.
А Сара? Она всё это время не находила себе места. Ещё раз убедившись, что дверь ей не открыть, молодая женщина какое-то время простояла в тревожном размышлении. Мало того, что её сердце по-прежнему грызла совесть за слова "не смогу вернуться" и "более не увидимся", мало того, что у неё отобрали подарённый ей кубок, - она ещё должна быть причиной гибели своего благодетеля! Недавно ещё она боялась, что он умрёт от слёз, - теперь же ему грозит смерть от пуль! И Луиза, которая не знала Рокки, которую он не знал и не мог сделать ей ничего дурного, - тем не менее не задумалась оболгать его, назвать "кровососущим упырём" и "похитителем женщин", и пошла призывать полицейских уничтожить его как "общественно опасное чудовище!" И всё ради какой-то премии, на которую она рассчитывает! Нет, не получит она никакой премии, потому что Рокки будет жить! Он будет предупреждён о приближении ликвидаторов в полицейской форме и спасён!
Вместе с тем, она убедилась в главном: ею движет уже не признательность и не искупление вины за сказанное, а любовь! Она любит не Дэвида, как ей до сих пор казалось, а Рокки! Она любит последнего любовью такой же горячей и сильной любовью, как и его любовь к ней! Подобно той красавице из сказки, она полюбила хозяина замка, - страшного и отвратительного с виду, с буграми-наростами на лице и когтистыми лапами, - ТАКИМ, КАКОЙ ОН ЕСТЬ.
И она, Сара, придёт ему на помощь через окно, раз дверь ей открыть не дано! Заткнув за пояс изрядно отощавший узелок (в нём осталась только одна монета - "обратный билет" Рокки), взобралась на стул, встала одной ногой на подоконник и начала открывать оконные рамы. Не без труда выбравшись из окна и кое-как ухитрившись не потерять равновесие, дама бегом пустилась в путь.
Добежав до обочины дороги, она остановилась перевести дух и, к своему радостному удивлению, увидела такси. За рулём сидел всё тот же таксист в шляпе, который привёз её. Отчаянно размахивая руками, пока он не отъехал подальше, дама крикнула ему:
- Стойте! Пожалуйста, отвезите меня к тому самому насыпному холму с дубом! Я вам заплачу, - она развязала узелок и протянула ему свой золотой, - а перевести её в зелёненькие вы после успеете! Мне надо срочно!
- Постойте, мисс, я вас не понимаю... - пробормотал удивлённый водитель, - вроде не так давно вы просили меня увезти вас оттуда, а теперь вам снова надо туда, да ещё срочно... - тут он прищёлкнул пальцами и весело добавил: - Ничего, для такой красотки я готов сделать всё!
Он плутовато улыбнулся, произнося эти слова. Но, - ничто человеческое не чуждо, - его также растрогал её жалобный, красноречиво взывающий о помощи взгляд.
Взяв монету, он посадил Сару в свою машитну и на этот раз без проволочек довёз её до места назначения. Дама пропросила высадить себя у подножия холма; таксист выполнил её просьбу и укатил, не слушая её благодарностей.
Тогда Сара быстро взбежала вверх по склону, подошла вплотную к окнам замка и прислушалась к доносящимся оттуда звукам. Плача и рыданий она больше не слышала, но до неё явственно донёсся звук другого рода - звон бьющегося стекла.
Дело было так. Незадолго до возвращения Сары Рокки вдруг перестал рыдать, словно устав от слёз и стонов; встал с кресла; взял обломок подсвечника вместо трости, так как чувствовал разбитость во всём теле и нетвёрдо стоял на ногах; пошёл бродить по одному из коридоров, где он некогда столкнулся с Дэвидом и где стены были усеяны зеркалами. И сразу же увидел в самом большом зеркале свою страшную морду в похожих на лишаи буграх и со щитком на лбу; и свои руки-лапы с когтями. Это окончательно расшатало его и без того расшатанные нервы, а также придало ему небывалый прилив физических сил. В бешенстве он принялся колотить своей палкой по этому зеркалу, затем по второму, третьему, четвёртому, нанося удар за ударом.
Так он и перебил все зеркала в галерее - ни одного целого не оставил.
Но прилив сил от этой вспышки был лишь кратковременным; к нему вернулось его раздавденное состояние; сам он вернулся в свои покои, сел в кресло и снова разрыдался.
Тогда Сара решила: хватит прислушиваться, пора действовать! Она осторожно прокралась к двери. Открыла её. Ещё осторожнее вступила в коридор, усеянный осколками множества битых зеркал. Затем побежала быстрее лани, перескакивая через осколки зеркал и не касаясь ногами ни единого стёклышка; казалось, её несли вдоль галереи какие-то невидимые крылья.
Миновав зеркальную галерею, Сара ещё убыстрила шаг; её длинные волосы взметнулись над головой пышным фонтаном, а юбка платья ещё больше раздулась.
Наконец она добралась ддо открытых стеклянных дверей, ведущих в комнату в конце двух смежных коридоров, и остановилась на пороге.
Рокки там и был. Когда Сара была на полпути к порогу комнаты, он всё ещё плакал, но услышав шаги, смолк, пересел поближе к клавиру и начал вглядываться в прикриплённый к его крышке кинетоскоп. Точно: женский силуэт, показавшийся в поле действия прибора, всё более приближался. А через минуту-другую сама Сара подбежала к нему.
Он сразу ощутил прилив острой радости:
- Сара, милая моя Сара, ты здесь?! Ты вернулась ко мне?!
Сара: - Да, дорогой мой Рокки. Я вернулась к тебе, чтобы более с тобой не расставаться.
Рокки: - Хотя я так тосковал по тебе, так плакал, в душе я всё же знал, что ты вернёшься, и не верил, что навсегда покинут своим ангелом; если бы ты и вправду оставила меня насовсем, я бы умер с горя.
Сара: - Рокки, ты не должен слишком сильно радоваться, - и вот почему: во-первых, мне не удалось встретиться с папой; во-вторых, у меня отобрали кубок...
- Плевать мне на этот кубок, - поспешно перебил Рокки, - главное, что ты здесь, со мной!
- Боюсь, что плевать на кубок нельзя, - серьёзно сказала Сара. - Луиза, моя мачеха, как отобрала у меня кубок, так и понесла его прямо в полицию. Теперь она рассказывает полицейским, как ты, мол, держал меня в неволе, как ты якобы сосал мою кровь, - и они приедут, чтобы уничтожить тебя как опасное чудовище. Наверняка и пули захватят, как против вампира, серебряные.
- Когда ещё ко мне приедут, -- беспечно отвечал Рокки, - а сейчас я хочу отпраздновать твоё возвращение!
Как он буквально только что сходил с ума от горя, исходя слезами при мысли, что никогда более не увидит самое дорогое и близкое ему существо, Сару Монфорте, - так он сейчас безмерно радовался, что она снова с ним. Глаза его всё ещё были полны слёз, но теперь то были слёзы счастья.
- Не думаю, что сейчас время праздновать, - сказла ему Сара, - но всё же...подними меня на качелях своей "Машины грёз"!
Она сдалась потому, что на самом деле тоже была рада их встрече; и она села на диван-кровать с резными боковыми спинками и с возвышением в задней.
А он тогда...
Повернул один из рычагов своего многогранного фокусного устройства, сообщающегося с клавиром...статуэтки-лошадки с зеркальным фонарём над ними
завертелись по кругу, и вскоре сидящая на диване Сара вознеслась над апаратом и многочисленными подсвечниками вверх, почти к самому потолку.
- А теперь, Рокки, - попросила она уже сверху, - спой мне одну из своих баллад.
Рокки не заставил себя просить. Сара не только слушала его, - она вовсю ему подпевала. Всё, - и кубок, и Луиза, и полиция, - было на время забыто.
А полицейские тем временем уже входили в его замок через многочисленные чёрные ходы, разглядывая в пути затейливые украшения галерей, - в каждом коридоре нет-нет да и попадалось что-нибудь необычное. Один из них, с бородкой клинышком и с ружьём за плечами, обследовал с фонариком роскошную люстру на длиннющей "ножке", а его товарищ в соседней галерее - резной чугунный стул.